И про конец классической немецкой философии. Короче говоря, вещаю под очередным впечатлением от писем Фридриха.
На доске почета, но под мишенью критики у нас же находится некто Людвиг Фейербах. Данный индивид предстает в качестве фигуранта дела по вдохновению дуэта М&Э на отступление от гегельянской традиции. Людвигу вменяется в вину наличие в его измышлениях толики прогрессивного материализма, хоть и скованного идеалистическими предрассудками его научно-философской эпохи.
Эти ограничения господин Энгельс объясняет отсутствием под рукой у фигуранта, во-первых, практики непосредственного взаимодействия с людьми (сабж, по видимому, вел отшельнический образ жизни), а во-вторых, отсутствием у него осмысленных результатов современных естественнонаучных изысканий, распространенных самую малость позже.
Ключевыми же для современного научного мировоззрения автор считает следующие три открытия:
- Клеточный состав живых организмов;
- Закон превращения энергии;
- Теория имени Дарвина.
В этих трех китах, а также во множестве новообразованных научных дисциплин он разглядывает качественный переход собирательного характера пополнения знаний к систематизирующей эти знания практике, позволяющей изучать объекты исследования в соответствии с их действительным состоянием, т.е. в непрерывном движении, логике необходимости этого движения, одним словом, диалектической логике. Материализм, применяющий эту логику, противопоставляется натурфилософии, от которой открестился Фейербах.
Сделал он, кстати, правильно. Проблема в том, что он не мог и не смог реализовать в своем понимании соответствующей действительности альтернативы, ограничившись лишь критикой упомянутого течения, а также критикой философии г-на Гегеля, не углядев в ней, помимо идеализма, прогрессивного начала.
Идеалистическая мораль несложившегося до конца материалиста
Несчастье месье Людвига заключилось в отсутствии положительного развития материалистической мысли. Не имея в традиции своего философского лагеря ответов на вопросы об обществе, он вынужден ударяться в идеалистические концепции, стоит только заговорить о человеческом обществе.
Ответом на изыскания лучшего будущего у него становится религия. Но не в том значении понятия, которое закрепилось в истории человеческого развития, а в том, которое якобы заложено в исходном энтомологическом значении у греков. Другими словами, он имеет ввиду, что под религией должна пониматься «связь». Ее высшее же проявление — это половые отношения. Впрочем, иерархия связей не имеет значения, если проблема в сути.
То содержание понятия, которое было сформировано обществом объективно, он безуспешно пытается снять со счетов, но фокус не проходит. Как бы ты не старался провести тождество между религией и любовью и вывести заблудшие души к мысли о правомерности такой подмены, общество в целом останется при своем. Да и поменяется ли результат от перестановки слагаемых, если общество воспримет подобную идею всерьез?
Мы знаем, что нет.
Материализм Фейербаха перестает быть материализмом, когда речь заходит о человеке и об обществе. К сожалению, он не увязал моральные провалы в человеческой этике с экономикой и производственными отношениями. Его человек остается абстракцией.
В сути своей дело обычное и привычное по сей день. Все мы грешили этим.